Сталинские репрессии коснулись миллионов советских семей. Для Казахстана эта страница страшной истории имеет особое значение. В Советском Союзе насчитывалось пятьсот лагерей, и один из крупнейших — Карлаг — находился на нашей территории. В его составе было 29 лагерей. 26 точка Карлага — АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников Родины.
Массовость и жестокость репрессий подтверждают многочисленные экспонаты музейно-мемориального комплекса «АЛЖИР», расположенного в селе Акмол Акмолинской области. На днях здесь открылась обновленная экспозиция зала.
О тех страшных годах и судьбах узниц лагеря рассказывает Елена САМОРОКОВА — специалист отдела исследовательской работы музея «АЛЖИР».
Оковы вместо изящных браслетов
— Экскурсия начинается с инсталляции «Оковы» — это камера, в которой женщин содержали после ареста. Здесь сейчас внедрено звуковое сопровождение: будто за стеной камеры — железнодорожные пути, слышны звуки приближающегося поезда, в Акмолинск прибыл очередной эшелон с узницами. Смешалось все: паровозные гудки, женский и детский плач, лай собак, окрики конвоиров. Слушая все это, можно прочувствовать атмосферу того времени, испытать то, что чувствовали женщины в лагере, — рассказывает Елена Саморокова.
Диорама «Алжир» отражает трудовые будни лагеря.
Зимой женщины на берегу озера косили камыш, который служил для них топливом. Он быстро прогорал, и поэтому температура в бараках не поднималась выше трех градусов. Каждый день на работу узниц провожал конвой с автоматами и собаками. Хотя бежать было некуда: зимой, в морозы и метели, в степи ждала верная смерть.
Норма составляла сорок снопов камышей в день. В случае ее невыполнения женщин жестоко наказывали, лишали еды или права переписки с родными. Последнее наказание было страшнее остальных во сто крат.
— Им было разрешено писать и получать письма, но всего два письма в год, — продолжает рассказ наш гид. — И чаще всего такое разрешение становилось средством манипуляции со стороны лагерного начальства. Что касается нормы еды, то она была минимальной: утром — половник каши, сваренной на воде, в обед — суп, который женщины готовили сами из скверных продуктов.
За решеткой — цвет нации
— В летнее время женщины сажали сады и огороды. Руками от озера Жаланаш, где находилась основная часть лагеря, они выкапывали арыки для орошения. Оросительная система, разработанная узницами АЛЖИРа, функционирует в нашем селе до сих пор, — рассказывает Елена. — 90 % женщин в лагере были с высшим образованием, эта была интеллигенция, цвет нации. Агрономам, ветеринарам, архитекторам, строителям и врачам было чуточку полегче, потому что здесь они могли работать по своей специальности. Тяжелее всего приходилось женщинам творческих профессий, они были задействованы на самых тяжелых черновых работах: строили бараки, перемешивая глину и солому, делали саманные кирпичи, из которых возводили жилье и для себя. Бараки были оборудованы двухъярусными нарами. Один барак рассчитывался на триста женщин.
Под стук швейных машин
— После того как был организован лагерь, женщины построили швейный цех, где и работали все последующие годы, — продолжает экскурсию исследователь. — В цеху трудились женщины, которые не могли работать на улице, выполняя тяжелую работу: пожилые, беременные, инвалиды. Работали в две смены, ночью — при освещении керосиновых ламп. Но, несмотря на плохое освещение, старались работать добросовестно и качественно. В первые годы шили для себя рабочую одежду, а в годы Великой Отечественной войны — теплую форму для советских солдат, оказывая помощь фронту.
Здесь также внедрено звуковое сопровождение, слышен стрекот швейных машинок.
А далее в экспозиции — кабинет следователя, в котором женщин допрашивали во время ареста, еще до отправки в лагерь.
— Во время допросов женщин жестоко пытали, потому что добровольно они отказывались подписывать ложные доносы, не признавая вину, — говорит Елена Саморокова.
Но и подписанные под пытками показания не избавляли от отправки в лагерь на пять или восемь лет — такие сроки давали членам семей изменников родины — сестрам, матерям, женам и дочерям «врагов народа».
В музее слышен детский плач
— Многие узницы на момент ареста были беременны, другие — с младенцами на руках, — рассказывает гид. — Мать забирали в лагерь вместе с ребенком, и до трех лет он находился в отдельном бараке, в так называемом детском саду. Когда ему исполнялось три года, его отправляли в детский дом вне лагеря. По всему Советскому Союзу были специализированные детские дома для детей врагов народа. Часто меняли им имена и фамилии, их усыновляли другие семьи. Женщины, освобождаясь, начинали разыскивать своих детей и не всегда находили.
— 1507 детей родились в лагере, — рассказывает Елена Саморокова. — Многие рождались в результате насилия, некоторые женщины шли на этот шаг осознанно, чтобы избежать тяжелой работы. Таких малышей называли детьми АЛЖИРа, и их у матерей не забирали. Они содержались в отдельном бараке, его называли «мамкин дом». Но в свидетельствах о рождении в графе «отец» стоял прочерк.
В детских бараках умирало по 50 детей в месяц. Более 2,5 тысячи детей и мамочек, которые умерли во время родов, похоронены на «мамочкином кладбище» в Карагандинской области. В 1989 году во время первой и единственной встречи узниц лагеря на кладбище установили мусульманский и православ-ный памятники.
Кнут не знал пощады
— Михаил ЮЗИПЕНКО — имя самого кровожадного начальника лагеря. Он всячески издевался над узницами, не считая их за людей, — рассказывает Елена Саморокова. — Как вспоминали сами женщины, он приезжал на коне на поле, когда узницы работали, и хлестал их кнутом. Часто от его побоев женщины умирали.
Самое удивительное, что в 1989 году, когда проходила встреча узниц АЛЖИРа, Михаил Юзипенко приехал, чтобы увидеться с ними. Во время этой встречи женщины его чуть не разорвали.
— А вот другого начальника лагеря, Сергея БАРИНОВА, женщины любили, — рассказывает Елена. — Интересна его история назначения. На одном из партийных собраний, когда зашел вопрос о женах врагов народа, он заступился за них, и ему предложили возглавить этот лагерь. Между собой женщины прозвали его Валерианом Валериановичем, потому что он, как валериана, пытался успокоить каждую, вселяя надежду на лучшее завтра. Именно при нем были разрешены и переписка, и посылки, и даже, что неслыханно, редкие свидания с родными. Уже после освобождения многие узницы лагеря поддерживали с ним связь, переписывались и приезжали к нему в гости. Он жил в селе Долинка Карагандинской области, на месте Карлага, — говорит она.
Лагерь АЛЖИР закрыли в 1953 году, сразу после смерти Сталина. Через 36 лет после закрытия, 17-19 октября 1989 года, узницы АЛЖИРа снова встретились. Инициатором проведения встречи стал Иван Иванович ШАРФ, директор совхоза «Акмолинский», организованного на месте 26-й точки Карлага.
— Они долго молчали, после освобождения с них брали расписку о неразглашении, — рассказывает Елена Саморокова. — Уже и времена другие были, а страх тех лет жил в них. После освобождения многие оставались работать здесь в качестве вольнонаемных, потому что дома их, увы, никто не ждал. В Казахстане они обрели свою вторую родину. В нашем поселке и сегодня живут потомки трех узниц лагеря, которые помнят, как все было. Помните и вы.
