Тему строительства АЭС и экономическую эффективность атомной энергетики мы обсудили с экспертом-экономистом Сапарбаем ДОСЖАНОВЫМ.
— Как экономист, как вы оцениваете эффективность атомных электростанций? Некоторые эксперты утверждают, что это слишком дорогостоящий проект. Каково ваше мнение на этот счет?
— Мы — развивающаяся страна. Согласно отчету ООН, ВВП Казахстана составляет 250 миллиардов долларов, а численность населения — около 20 миллионов человек. Президент Касым-Жомарт Токаев поставил перед Правительством четкую задачу: «К 2029 году нам необходимо удвоить внутренний продукт».
В 2010 году была принята государственная программа «Дорога в Европу», которая предусматривала увеличение дохода на душу населения до 30-40 тысяч долларов, в то время как в странах Западной Европы этот показатель составляет 50-60 тысяч долларов.
Для достижения стратегических целей необходимо обеспечить устойчивый экономический рост. Улучшение уровня жизни населения возможно через развитие инфраструктуры, малого и среднего бизнеса, а также создание инновационных производств. Как и в Европе, важно расширить долю среднего класса до 40-50 процентов, решить вопросы с жильем и устранить другие социальные проблемы. Однако все это напрямую зависит от наличия стабильного энергоснабжения. Без надежных источников энергии инвесторы не станут рисковать и вкладывать свои средства.
В 2017 году на ЭКСПО мы заявили всему миру о намерении развивать возобновляемые источники энергии. У нас действительно есть значительные запасы нефти, газа и угля. Мы сообщили, что располагаем достаточными энергетическими ресурсами и будем развивать «зеленую» энергетику в соответствии с Парижским соглашением. Однако на практике многие планы остаются лишь на словах. За семь лет доля ветровой и солнечной энергетики в Казахстане увеличилась всего до 5-6 процентов. В некоторых регионах, таких как Восточно-Казахстанская область (Бухтарминская), Алматинская (Капчагайская) и Туркестанская (Шардаринская), гидроэлектростанции покрывают 12-14 процентов потребности в электроэнергии. Однако 70 процентов нашей энергии по-прежнему вырабатывается на тепловых электростанциях, работающих на газе, угле и дизельном топливе.
Поскольку мы ратифицировали Парижское соглашение, то обязаны поэтапно отказываться от использования углеводородных источников энергии. Это означает, что машины не должны работать на бензине, а станции — сжигать газ, дизельное топливо или уголь. Однако для нас это вызов. Водные ресурсы в основном находятся в Таджикистане и Кыргызстане, где они могут интегрировать гидроэнергетику с «зеленой» энергетикой. В Казахстане же большинство крупных рек — трансграничные, что усложняет развитие водной энергетики. Также неэффективными оказались и крупные ветровые станции в регионах, таких как Ерейментау и Кордай, поскольку направление ветра там быстро меняется. Зимой в Арке дуют восточные ветры, а летом — северные. На юге, где установлены солнечные батареи, их эффективность также ограничена сезонными колебаниями.
Исходя из всех этих факторов, становится очевидным, насколько важна атомная энергетика. Это надежный источник стабильной и устойчивой энергии, который мы должны развивать.
— Вы утверждаете, что решение текущего и будущего энергодефицита невозможно без атомных электростанций?
— Верно. Энергия — это не то, что можно хранить, ее необходимо потреблять сразу после производства. Поэтому дефицит энергии возникает в определенные часы, обычно в 9-10 утра и 17-18 часов. Например, в 2023 году объем поставок энергии из России составил около 2 миллиардов киловатт-часов.
Если мы не сможем реализовать планы, озвученные во время ЭКСПО, Казахстан станет страной-импортером электроэнергии, что будет экономически неэффективно. В этом случае мы будем вынуждены использовать национальный доход, полученный в горнодобывающей промышленности, сельском хозяйстве, малом и среднем бизнесе, для оплаты импорта энергии из других стран.
Энергетическая зависимость часто приводит к политической зависимости. В этом контексте электричество можно рассматривать как «невидимую нефть». Согласно Парижскому соглашению, страны, которые не достигнут углеродной нейтральности к 2050 году, будут обязаны платить странам, перешедшим на «зеленую» энергетику. Мы объявили о своем намерении достичь этих целей до 2060 года.
— АЭС увеличила стоимость электроэнергии. Некоторые утверждают, что ценовая политика, разработанная для ТЭС, эффективна. Каково ваше мнение по этому поводу?
— В настоящее время в Астане средняя стоимость электроэнергии составляет 20 тенге. Чтобы удерживать цену на этом уровне, 50 процентов расходов субсидируется государством. Если мы не будем экономить энергию, стоимость может увеличиться до 35-40 тенге. Предприятия оплачивают полную стоимость энергии. Что касается тарифной политики, то в будущем стоимость электроэнергии, вероятно, вырастет. В ближайшие годы мы можем столкнуться с ценой 40-50 тенге. К 2050-2060 годам, если нам придется платить дополнительные взносы в соответствии с международными соглашениями, цена энергии может удвоиться. В это время стоимость электроэнергии от АЭС будет либо на уровне, либо дешевле, чем энергия, производимая на ТЭС.
— Из ваших слов следует, что строительство АЭС является единственным вариантом решения текущих
проблем.
— У нас есть уран и технологии его переработки, а также достаточное количество специалистов в области энергетики и атомной отрасли. Достижение энергетической безопасности возможно при условии, что мы придадим первостепенное значение развитию мирной атомной энергетики. Даже Франция, например, смогла стать значимым экспортером энергоносителей благодаря своему опыту в этой сфере.
— На какую страну нам следует ориентироваться в развитии атомной энергетики?
— Франция экспортирует электроэнергию в 10 соседних стран и зарабатывает на этом 7 миллиардов долларов в год. Среди стран-покупателей можно назвать такие развитые государства, как Великобритания, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Испания и Швейцария. Мы также имеем возможность стать ключевым импортером энергоносителей в Азии.
— Как можно объяснить недоверие Германии к атомной энергетике?
— Во-первых, Германия не полностью отказалась от своей ядерной программы. Это внутреннее решение официального Берлина. Возможно, им экономически выгоднее импортировать электроэнергию из стран, производящих ее с помощью атомной энергии. Экономическая интеграция в Европе достигла высокого уровня, и между странами Евросоюза существуют механизмы взаимной поддержки. Важно отметить, что Германия получает 40 процентов своей энергии из альтернативных источников.
— Как экономист, вы хотите, чтобы мы стали страной-экспортером энергоносителей. Как вы оцениваете текущее развитие нефтегазовой, цветной и черной металлургии в этой связи?
— Существует мнение, что мы можем вернуть нашу нефть. Независимо от того, идет ли речь о нефти или угле, развитие химического производства представляется выгодным направлением. Текущий спрос на продукцию химической промышленности растет, и в этом секторе можно не только подготовить сырье, но и удвоить прибыль.
— Почему село Улькен рассматривается как потенциальное и подходящее место для строительства атомной электростанции?
— Это связано с тем, что оно расположено недалеко от юга и является эффективным для энергоснабжения города Алматы, а также Алматинской, Жетысуской и Жамбылской областей. В этих регионах наблюдается высокий естественный прирост населения, а также активно развиваются кластерные фермы. На мой взгляд, малые АЭС на основе современных технологий лучше строить в мегаполисах страны, таких как Астана, Шымкент, Актобе и другие крупные города.
Нурлат БАЙГЕНЖЕ
