ИнтервьюНовости

Мурат и его команда

Сегодня в Казахстане активно внедряется проект по сохранению семьи. Уже более 70% детей, оставшихся без попечения родителей устроены в семьи по различным формам опеки. О том, насколько это серьезный шаг, каким образом осуществляется эта государственная программа, об упрощении процедуры опеки мы поговорим с отцом 13 детей Муратом КАБЫЛБАЕВЫМ, ставшим победителем в проекте «100 новых лиц Казахстана».

Мурат Кабылбаев — личность в казахстанском обществе довольно известная. Шесть лет назад, когда о программе опекунства даже не шло речи, он взял на себя ответственность за судьбу нескольких ребятишек, оформив их под свою опеку.

— Из 13 моих деток — 12 приемные и один рожденный в семье. Он самый младший. Мы брали всех детей поэтапно, из разных детских домов. И сразу для потенциальных родителей отмечу, что большое значение имеет тот факт, сколько времени ребенок находился в детском доме и в каком возрасте он лишился семьи. Но потенциальные усыновители вообще внимания на это не обращают. Они полны энтузиазма и желания подарить детям самого себя. Но если ребенок долгое время находился в детском доме, ему сложнее адаптироваться в семье. У меня дети, которые были взяты в семью в два года, и дети, взятые в семь лет, — это просто небо и земля. Если мать или отец были алкоголиками или мама занималась проституцией, то дети считают это нормой поведения. Говорят, что это передается генетически, но не гены виноваты, а та картинка, которую они наблюдали в семье, — абсолютно уверен Мурат.

Чтобы понять все трудности воспитания приемных детей, я с позволения моего визави буду приводить выдержки из постов его личной странички в Facebook, в которой он делится не только хроникой своей жизни, но и просьбами о помощи всех, кто в ней нуждается.

Нина: история детства, сотканная из грусти 

«Нине было полных три годика, когда забирал ее из детского дома, тогда я испугался ее взгляда — столько в нем было недетского, столько страданий, грусти. Она всю дорогу плакала, мне было страшно: справлюсь ли, смогу ли наполнить эти глаза блеском радости и счастья? Где-то в глубине души я себе говорил: поспешил наверно…

Первые месяцы Нина вставала ночью, шла в столовую, брала хлеб или печенье и клала себе под подушку, целыми днями в крохотной ладошке крепко держала, сжав, хлеб, откусит, прилепит к нёбу и ходит. Она боялась женщин: если кто к нам приходил, она убегала на второй этаж и пряталась там.

Постепенно Нина освоилась и начала озорничать, назвали ее Машей (из мультфильма «Маша и Медведь»). Так она стала Машей, мы ее звали Нина, а она отвечала: «Нина уехала в детдом, а я Маша». Я был уверен, что она все забыла, забыла все прошлое, детдом… Столичная Ассоциация туризма подарила моим детям один день в Астане. За нами приехал микроавтобус, мы уселись, лица детей светились от радости, я посмотрел на Машу и увидел тот взгляд, как в первый день, когда забирал ее из детского дома, глаза молча спрашивали: «Ты тоже меня предашь?» Спросил: «Маша, ты плачешь?» Она терла свои красные глаза и ответила: «Нет» и, уткнувшись в сиденье, молча плакала. Подумал: если она садилась в какой-нибудь автомобиль, то он увозил ее в больницу, приют, детдом, она, видимо, думает, что мы ее увозим. Прибыв в Астану, она не хотела выходить из салона, после двух, трех остановок, посещая достопримечательности города, Маша поняла, что все хорошо, что она ошиблась, ожила, повеселела и стала напоминать нам, что она все-таки Маша. На обратном пути, крепко держа мою руку, уснула, просыпаясь, гладила меня по лицу, говорила: «Ты мооооя», снова засыпала. Приехав домой, она от радости кричала, бегала из комнаты в комнату. Ком к горлу подкатил. «Видимо, получается», — подумал я».

Пример для подражания

Мурат не считает себя примером для подражания, потому что каждая семья индивидуальна. И не может история отдельно взятой семьи, тем более такой разноязычной, многонациональной и разновозрастной, повторять историю другой.

— Многие к нам обращаются с желанием повторить нашу историю. Говорят: «Мы тоже хотим, как вы, чтобы много детей было», но я считаю, что мы не пример для подражания. Нужно создавать свою модель семьи и жить ее интересами. Люди стали более грамотными в вопросах усыновления и охотно идут на этот шаг, — говорит Мурат.  — Если раньше основной процент желающих взять на воспитание хотел брать только новорожденных или детей до трех лет, то сегодня, как показывает практика, охотно берут по несколько детей, в том числе и подростков.

Целью написания статьи изначально было желание проинформировать потенциальных родителей о процедуре опекунства, но, поговорив с Муратом Кабылбаевым, поняла: ни один газетный формат не вместит всей полезной информации, поэтому будущим мамам и папам предлагаю заглянуть на сайт проекта «Казахстан без сирот», где редактором является мой собеседник — usynovite.kz. На этом сайте есть вся необходимая информация и даже размещены фотографии детей, которые ждут своих родителей.

— Отмечу, что закон не запрещает одинокой женщине взять ребенка на опеку или усыновление, но одинокий мужчина этого сделать не может. Сняты и возрастные ограничения родителей, но они должны хорошо подумать о возрасте ребенка. К примеру, когда ко мне обращаются женщины за сорок и пятьдесят лет с желанием взять грудничка, отвечаю, что это дело очень сложное. Готовы ли не спать всю ночь, вставать рано? Так что самый нормальный возраст детей — это от 6 до 15 лет. В этом случае все желающие без проблем могут обратиться в органы опеки и попечительства, — советует он.

Самое вкусное блюдо

«Во время обеда один из сыновей начал вспоминать, что в детстве (когда жил в биосемье) любил жареный лук. Это было блюдо, которое готовилось у них часто. Блюдо, которое врезалось им в память на всю жизнь, аромат которого будет им о многом напоминать.

Супруга с Оксаной уехали. Ближе к полднику Маша и Настя почистили лук, и мы его пожарили. Подали его также на сковороде, детям понравилось, просили повторить».

— Меня не пугает присутствие биологических родителей в жизни моих детей. В начале пути об этом вообще не задумывался и был движим только иллюзиями. Когда столкнулся с реалиями жизни, понял, что нужно работать, помогать детям, нужно их спасать, дети не виноваты в том, что они остались ненужными. В нашей семье мы сразу были готовы к тому, что у детей есть родители и родственники. С супругой говорили детям, что у них есть мамы-папы. Делали это для того, чтобы дети не закрывались и доверяли нам. Если бы они думали, что они только наши дети и мы их не отпустим, ничего бы у нас не получилось, — говорит Мурат.

«После разговора со своей биологической мамой по телефону, через два дня дочь сказала мне: «Хорошо, что я поговорила с мамой, мне стало спокойно. Теперь знаю, что у нее все хорошо, она ни в чем не нуждается. Но я бы не хотела с ней сейчас общаться. Мне нужно думать об учебе, о будущем. Как встану на ноги, тогда буду общаться, может, даже она будет жить со мной… Вы мне говорили, что не может быть, что в прошлом у нас все было плохо, что есть какие-то теплые воспоминания. Хорошего не было, мне даже вспомнить нечего, моя мама была жестокой именно ко мне, она всегда избивала меня, но я ее простила, была ближе к папе».

Она снова вспомнила, как мама избивала ее скалкой, как лежала парализованной в больнице. О том, как она заставила ее доставать мобильный телефон из выгребной ямы туалета, но, несмотря на все это, не против общения в будущем.

«Когда нас забрали в детский дом, она была беременна, потом говорила, что родится девочка, я спросила о ней, она ответила, что оставила ее в роддоме…» Своими словами она говорила о том, что родителей не выбирают, отказываться она не имеет права. И заботиться о ней — ее обязанность, несмотря ни на что.

Напомнила мне слова, которые я говорил когда-то, что нужно всегда прощать, так легче жить…

Мама пытается наладить отношения с детьми, не в первый раз она связывается со мной. О том, что она родила девочку и оставила в роддоме, я знал — рассказала социальный педагог из детского дома. Когда через некоторое время она позвонила, спросил о ребенке, та просто ответила: «Ребенок умер». Так проще — вычеркнуть из жизни…

Много вопросов, но мне непонятно одно: если она когда-то потеряла двоих детей, если это было для нее большим ударом, почему она не сохранила последнее, что осталось? Почему она не вцепилась зубами за последний шанс, за последнюю ниточку?»

— Моей старшей дочке скоро 18 лет, и она выходит из-под опеки, у нас прекращаются все юридические права, но мы знаем, что будем жить вместе, участвовать в ее жизни. Ей скоро поступать, но она точно знает, что ее дом здесь, — рассказывает Мурат. — Если дочь захочет жить со своей биологической матерью, буду ее контролировать, об этом сказал и ее матери: «Я вам покоя не дам, пока не буду уверен, что моему ребенку с вами комфортно. Буду контролировать все: что едите, как проводите досуг». Потому что этой мой ребенок!..

Покажи мне небо 

Мурат Кабылбаев — автор книги «Покажи мне небо», ставшей настольной для многих родителей, давших полноценную семью приемному ребенку. «Дневник отца» прочитали тысячи людей в разных концах планеты, и сегодня Мурат, воспитывая деток, продолжает консультировать тех, кто решил взять ребенка из детского дома.

— Когда мы брали детей, столкнулись с большой проблемой — не было психологов и консультантов. Сейчас же открываются школы приемных родителей, центры поддержки семьи, в которых родителей консультируют и помогают. Сегодня мы сами являемся консультантами в вопросах опекунства. Отмечу, что опекунство в наше стране — самая популярная форма устройства детей. Если процесс усыновления — это прерогатива суда, то опека решается местными исполнительными органами и в быстрые сроки. Это своего рода переход к усыновлению. Но предупреждаю: не все дети подлежат ему. В наших детдомах, например, 80% детей — это социальные сироты, у которых есть родители и родственники, очень маленький процент круглых сирот, — говорит Мурат.

Заверните другого, пожалуйста

«Сегодня, дав Оксане денег, отправил погулять с Машей, сказал, чтобы купила ей и себе чего-нибудь, побыли вдвоем. Иногда не только взрослым, но и детям нужно побыть наедине. Маше сегодня исполнилось 8 лет, может, Оксана хочет побыть с ней, поговорить, а мы в это время готовили манты».

— Конечно, сегодня детей в детских домах оставляют меньше. Это большая работа ОФ «Ана —йі» (Материнский дом). Здесь помогают мамам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Они проделали огромную работу, отчасти благодаря им закрываются дома ребенка. Но меня беспокоит вот какой момент: государство стало меньше лишать родительских прав тех мам-пап, которые не находят в себе силы воспитывать детей. Сегодня мы не можем подсчитать количество семей, оказавшихся в трудной ситуации, не знаем, сколько детей, находящихся в этих семьях. Опасение в том, что если сегодня общество не займется этими семьями, то в будущем можем получить обратный эффект, новые детские дома. Нужно уже сейчас решать эти социальные вопросы, создавать центры поддержки семьи даже в районных центрах, — убежден мой собеседник.

Еще одна большая проблема, о которой говорит Мурат и возникшая по вине потенциальных родителей, не справившись с ситуацией, — отказ от приемных детей.

— К большому сожалению, растет количество отказов от детей, — с горечью говорит он. — Детей берут на воспитание, а потом отказываются от них. Происходит это потому, что все родители в начале пути окрылены и думают, что справятся со всеми невзгодами в жизни маленького человека. На самом деле это тяжелый труд, который многим не под силу. Конечно, такому человеку не откажут во второй раз, потому что он не нарушил ничего, его не лишили опеки из-за неисполнения обязанностей, но… Тот, кто возвращает детей, больше уже не приходит.

«Моя дочь Оксана две недели была в лагере. По телефону чаще говорила со своей мамой. Как-то попросила меня к телефону: «Әке, я вас и маму сильно люблю, скучаю, домой хочу. Масқара (ужас), тут никто не скучает по дому, кроме двоих. Вы знаете, я каждую ночь молюсь Всевышнему за вас, маму, наш дом, нашу семью». На вопрос о друзьях ответила: «Вы знаете, здесь городские дети, все из себя, всегда обижали детей из аулов, а я за них всегда заступаюсь, они мне бойкот объявили». Моя дочь!».

Из доклада «О положении детей в Казахстане в 2017 году» Комитета по охране прав детей МОН РК: «На протяжении последних пяти лет набирает обороты деинституализация детей, оставшихся без попечения родителей. Если в 2013 году в организациях находилось 30% детей от общего числа детей-сирот, то в 2017 году — 23%. То есть мы наблюдаем сокращение численности примерно на 7%. Этому способствует увеличение случаев устройства детей под альтернативные формы опеки, закрытие детских домов интернатного типа, реорганизация учреждений под формат семейного типа».

Из доклада «О положении детей в Казахстане в 2017 году» Комитета по охране прав детей МОН РК: «Из общего количества детей, оставшихся без попечения родителей (27274), устроен в семьи 21051 ребенок, из них под опекой и попечительством находится 18 941 ребенок (69%), на патронатном воспитании — 1900 детей (7%), 92 ребенка воспитываются в приемных семьях (0,3%), в детских домах семейного типа — 118 детей (0,4%). Пока не нашли новую семью и проживают в организациях для детей, оставшихся без попечения родителей, 6223 ребенка (23%)».

Статьи по Теме

Back to top button