Спектакль одного из впечатляющих балетов современной хореографии — «Маленькая смерть»
Иржи Килиана — вызвал настоящий резонанс, балетный бестселлер поразил столичных театралов.
Балеты-близнецы «Маленькая смерть» и «Шесть танцев» на гениальную музыку Моцарта наконец воссоединились. В прошлом году репертуар театра пополнился веселым спектаклем «Шесть танцев», в юбилейном сезоне труппа взялась еще за один шедевр И. Килиана — «Маленькая смерть». Художественный руководитель балетной труппы «Астана Опера» Алтынай АСЫЛМУРАТОВА предложила столичной публике познакомиться с творчеством Килиана 90-х годов, серией «черно-белых» балетов, в этот период у знаменитого хореографа сложился особый стиль, благодаря которому мастера стали называть балетмейстером-философом.
«Маленькая смерть» — один из немногих современных балетов, который уже попал в категорию популярной классики, он экстравагантен, насыщен любопытными хореографическими находками, эмоциями и обращен к сюрреализму и абстракции. Спектакль сделан с такой свободой, что был обречен на зрительский успех, и это подтвердила двухдневная премьера в столице.
Надо отметить, что все артисты прекрасно справились с поставленными задачами ассистента Иржи Килиана — Стефана Жеромского. Они точно воплотили в жизнь сложную хореографию с присущей ей филигранной синхронностью и изящной откровенностью форм выражения. И, что самое главное для этого балета, смогли передать раскрепощенность движений, вложенную мастером в танец.
Казахстанская труппа с головой погрузилась в балет о жизни и отношениях, палитра которых была совершенно разной: от возвышенных и чутких до плотских и страстных.
Конечно, нельзя не заметить высокий профессионализм мужского состава труппы, который с невероятной ловкостью обращался с рапирами, подчас заменявшими артистам партнерш, что казалось, будто находишься вовсе не в оперном театре, а на фехтовальном турнире, где демонстрируются сложные и захватывающие дух трюки. Начало балета затягивало зрителя и увлекало идеальной четкостью движений, сочетаемой с одновременным чувством ритма, причем все это происходило на сцене без музыки.
Вдруг зазвучали потрясающие мелодии Моцарта. Массовые композиции плавно, почти незаметно для зала перетекали в шесть адажио, которые существенно отличались друг от друга. Сценограф Юст Бигелар воплотил идею Килиана, изобразив переход от одного действия к другому в виде огромного покрывала. Волнообразными движениями оно скрывало всю сцену, а как только исчезало, появлялись новые пары артистов.
Сложность исполнения заключалась в невероятной музыкальности спектакля, где на каждую ноту должно было откликаться тело танцовщика, артисту ни на секунду нельзя было опоздать с движением. Каждый дуэт поставлен на определенный музыкальный отрывок — какой-то короче, какой-то длиннее, но акцент сделан на завораживающей четкости линий, владении артистами своими телами. Хореограф буквально «видел» музыку, понимал ее, отчего и рождалась такая изобретательность форм.
Впечатлили всех и яркие сцены с балеринами, скрывающимися за роскошными черными платьями, которые передвигались на колесиках. Но, как оказалось, фижмы лишь прикрывали основной костюм танцовщиц — корсеты телесного цвета. Солистки двигались в них так изящно, что танец приобретал своеобразную медитативность и утрачивал всякую телесность. Языком пластики, виртуозно положенным на вневременную музыку Моцарта, Килиан говорил со зрителями о бессмертии искусства.
И казалось, что молодой дирижер-постановщик Элмар БУРИБАЕВ, управляющий симфоническим оркестром «Астана Опера», помогал донести до публики глубокий философский смысл каждой ноты, заложенный композитором в музыкально-оркестровую ткань. Оркестр звучал глубоко и чисто, маэстро и музыканты были на высоте, как и пианистка Долорес УМБЕТАЛИЕВА, лирически тонко исполнившая сольную партию фортепиано.
Словом, весь коллектив парил в свободном полете творчества, обращенного к философии Моцарта и балетной эстетике Иржи Килиана. И только горячие овации публики вернули в реальность артистов, которые не уставали кланяться и отвечать улыбками на крики «Браво!».
