В окрестностях столицы, в селе Акмол (Малиновка), раскинулся удивительный музей с печально известной историей. АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников Родины просуществовал 15 лет, с 1938 по 1953 год, в нем содержались жены арестованных и расстрелянных так называемых врагов народа. Каждый экспонат здесь напоминает будущим поколениям о трагических страницах истории и об узницах, имена которых будут помнить вечно, передает Вечерняя Астана.
СВИДЕТЕЛЬСТВА ПРОШЛОГО
В музее сотни глаз смотрят на посетителей со старых фотографий. И гид начинает свой рассказ.
Музей «АЛЖИР» открылся 31 мая 2007 года. В экспозициях представлены уникальные артефакты, включая «сталинский вагон», в них будущих заключенных узниц доставляли в лагерь.
На территории расположены монумент «Арка скорби», мемориальные доски, установленные различными посольствами в Казахстане, а также стена памяти с именами узниц лагеря.
— Архитектура музея представляет собой усеченный конус без окон. Свет, проникающий сверху, символизирует идею о том, что все тайное когда-то становится явным, превращая здание в своего рода шкатулку с секретами.
Музей имеет два этажа. На первом, в зале «Алаш», представлена история Казахстана и хроника репрессий 1937 года. На втором этаже расположен зал «АЛЖИР», где содержится информация о лагере, судьбах женщин и детей.
В первой экспозиции на видном месте — документ от 14 апреля 1993 года — Закон РК «О реабилитации жертв политических репрессий» и Указ Первого Президента об установлении Дня памяти жертв политических репрессий.
Особое место здесь занимает таблица, созданная казахским ученым-демографом Макашем Татимовым, охватывающая страницы истории казахского народа в период с XIII по XX век, со времен Ақтабан шұбырынды, до декабрьского восстания 1986 года (Желтоқсан оқиғасы).
Страшная статистика: в годы голодомора 1931-1933 годов погибло 2,3 миллиона человек, а в период массовых политических репрессий 1930-1953 годов — 125000. Из них 100000 пропали в тюрьмах, лагерях и ссылках, 25000 расстреляны по 58-й статье УК РСФСР, как враги народа и изменники Родины, — рассказывает в ходе экскурсии гид музея Гаухар ЕРЗАЛИЕВА.
В конце 20-30-х годов ХХ века тоталитарный режим утвердился во всех сферах общественно-политической жизни Казахстана. Его проявления приняли особо уродливые формы, сопровождаясь трагическими событиями периода насильственной коллективизации и политических репрессий 1937-1938 годов. Социально-экономические преобразования в крае, придание Казахстану статуса союзной республики, успехи в области культурного строительства, народного образования и науки проходили под жестоким идеологическим прессом тоталитарного режима. Начавшиеся в начале 1937 года репрессии охватили всю страну. Физическому уничтожению подверглись видные общественные деятели. В Караганде и ряде районов прошли показательные открытые процессы над «врагами», однако большая их часть была осуждена «тройками» — внесудебными органами НКВД. Территория Казахстана превратилась в огромный лагерь. По аналогии с московскими процессами на местах организовывались открытые судебные заседания, на которых из подсудимых выжимались необходимые показания. В 1937-1938 годах по ложному обвинению были репрессированы видные государственные и общественные деятели Казахстана: Т. Рыскулов, Н. Нурмаков, С. Ходжанов, У. Кулымбетов, У. Джандосов, Ж. Садвакасов, Т. Жургенев, Н. Сыргабеков и многие другие. Невосполнимую потерю понесли казахская наука и культура. Жертвами репрессий стали А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов, М. Жумабаев, С. Сейфуллин, И. Жансугуров, Б. Майлин, С. Асфендияров,
Ж. Шанин, К. Кеменгеров и другие.
— В 1937 году вступила в силу 58-я статья УК РСФСР, официально объявившая врагами народа и изменниками Родины многих представителей казахской интеллигенции. Сначала попавших под обвинение бывших членов партии «Алаш», затем всех остальных — учителей, профессоров, послов, судебных исполнителей, министров, религиозных деятелей, — продолжает гид. — Порядка 25 тысяч представителей казахской интеллигенции были казнены в те годы с клеймом «враг народа».
Композиция «Цветок жизни» в одном из залов музея, где роза пробивается сквозь камень, символизирует судьбу узниц. Несмотря на беды и ужасы, женщины-матери всегда верили в светлое будущее. На первых порах после ареста все они были уверены, что это большая ошибка — осудить ни в чем неповинного человека на 10 лет тюрьмы. Они верили в справедливость.
Композиция «Свобода в неволе» включает в себя 15 белых голубей и символизирует судьбу женщин. Часть узниц дождалась реабилитации и вышла на свободу, многие погибли на территории лагеря.
— Известно, что около 8000 женщин отбывали срок в АЛЖИРе с момента его открытия до закрытия, а еще 18000 были отправлены в другие лагеря, — продолжает экскурсовод.
ОКОВЫ
Второй этаж открывается инсталляцией «Оковы» со звуковым сопровождением шума вагонов, скрежета колес, лая собак и плача женщин, что позволяет посетителям музея погрузиться в мрачную атмосферу того времени.
— Эта инсталляция посвящена местам заключения, где женщины отбывали свои первые сроки. В таких тюрьмах жены, матери, сестры и дочери членов семей казахской интеллигенции могли провести до шести месяцев. Дверь следственного изолятора в инсталляции является оригинальной и привезена в 2007 году из архива КНБ города Алматы, — рассказывает гид.
В инсталляции «Оковы» за решетками едва отражаются очертания посетителей, перенося зрителей на мгновение за черту, которая проходит между настоящим и прошлым. В роли декоративного дополнения установлена дверь, она служит композиционным центром инсталляции — скульптурных копий женских и мужских рук, обхватывающих тюремные решетки.
Гид напоминает: когда узниц отправляли в АЛЖИР, путь в товарняках мог занять около двух или трех месяцев. В пути не давали пить, из еды только селедка и хлеб, многие умирали от обезвоживания. Даже летом в вагонах было холодно, они не были предназначены для перевозки людей. Внутри было тесно — до 50 женщин с грудными детьми в одном вагоне. По воспоминаниям узниц, они не могли сидеть и всю дорогу были вынуждены стоять на ногах. Зимой в вагонах многие умирали от простуды. В ночное время, когда вагоны останавливались на станциях, мертвых хоронили тут же.
В АЛЖИРе основным строительным материалом считались камыш и глина. Узницы делали из них саманные кирпичи и строили бараки. Зимой приходилось с утра до вечера собирать камыш, это был единственный материал для топки. Температура в бараках не превышала 6 градусов. В своих воспоминаниях узницы рассказывают, что им приходилось спать в обнимку, чтобы было хоть чуть-чуть теплее.
ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ РЕПРЕССИЙ
Лагерь начали строить в декабре 1937 года. Через месяц, 6 января 1938 года, сюда прибыла первая группа из 70 женщин с грудными детьми. АЛЖИР располагался в степи у озера Жаланаш.
Основной работой в лагере был сбор камыша. Официальное название АЛЖИРа — «26 точка Карлага». Головная администрация находилась в поселке Долинка.
— Название «АЛЖИР» дали сами женщины, называя его Акмолинским лагерем жен изменников Родины в письмах к родным. С тех пор название закрепилось в истории. В лагере находились женщины 62 национальностей, разных возрастов, многие с грудными детьми или преклонного возраста. Попыток бегства из лагеря не было: некуда было бежать, вокруг простиралась степь. Летом женщины занимались животноводством, садоводством, сажали яблоневые и фруктовые деревья, работали без техники, только руками и лопатами. В первые месяцы было зарегистрировано много смертей. 90 процентов заключенных имели высшее образование и престижные профессии — танцовщицы, балерины, певицы, которые до этого никогда не выполняли физическую работу, — продолжает экскурсовод.
КУРТ – ДРАГОЦЕННЫЙ КАМЕНЬ
Однажды буранным зимним утром узницы под усиленным конвоем собирали камыш на берегу озера Жаланаш для постройки бараков, из зарослей камыша выскочили старики и дети — местные жители соседнего казахского села. Ребятишки по команде старших стали забрасывать камнями измученных женщин. Было очень обидно и больно. Так повторялось несколько дней. Оскорбленным узницам лишь оставалось взывать к судьбе. Пока однажды, уворачиваясь от камней, одна обессиленная немка Гертруда Платайс не споткнулась и не упала лицом в эти камешки. Уткнувшись в них, она вдруг почувствовала запах творога и поняла, что эти камни пахнут… сыром и молоком. Она взяла кусочек и положила в рот, он показался ей очень вкусным. Она собрала камешки и принесла в барак, где были и заключенные женщины-казашки. Они-то и подсказали, что курт — это высушенный на солнце соленый творог. Оказалось, что, рискуя жизнью собственных детей, аульчане не нашли другого способа, как, не вызывая подозрений надзирателей, поделиться с узницами последним, что у них было, — куртом, чтобы хоть как-то поддержать голодных узниц. Втайне от надзирателей женщинам передавали кусочки вареного мяса, толокно, курт, лепешки. Воспоминания Гертруды Платайс легли в основу стихотворения «Курт — драгоценный камень».
ПОД СВЕТОМ КЕРАСИНОВЫХ ЛАМП
Швейный цех в АЛЖИРе возник по инициативе узниц.
— Многие узницы в лагерь попадали в тех нарядах, в которых их застал арест: летние платья, домашние халаты, тапочки. В швейном цехе мастерицы работали в две смены по 16 часов. Сначала они шили одежду для себя, во время войны — обмундирование для советских солдат. Из-за шитья под керосиновыми лампами многие теряли зрение.
ТЕНИ НОЧНЫХ ДОПРОСОВ
На допросы женщин отправляли в кабинет следователя преимущественно ночью, так как днем узницы работали. После долгого трудового дня, не давая им выспаться и отдохнуть, женщин допрашивали. Их пытали различными методами, чтобы добиться подписей на документах. Фиксировались и случаи насилия, в результате чего в АЛЖИРе родилось 1500 детей. Те, кто выжил, были отправлены в детские дома. Одной из форм пыток было принуждение женщин сидеть на высоких стульях так, чтобы ноги не касались пола. В таком положении они проводили всю ночь, не двигаясь, к утру у них отекали ноги, лопались капилляры, многие падали в обморок. Очнувшись, уставшие и измученные, они были готовы подписать любой документ. В лагере узниц не называли по именам — у каждой женщины был индивидуальный номер, нашитый на одежде в области сердца, чтобы в случае побега была мишень для стрельбы.
БАРАК
Эскпозиция «Барак» достоверно рассказывает о жизни, быте узниц АЛЖИРа. Железные кровати, вешалки, буржуйка, еле тлеющий огонь керосиновой лампы. На стенах — фотографии близких, письма, как островки другого мира…
В одном бараке отбывали срок 200-300 узниц. Внутри были деревянные нары, вместо постели — камыш. Первые полтора года женщинам запрещали писать письма своим родным, они расценивались как особо опасные уголовницы. А после раз в год им разрешалась переписка под чутким контролем надзирателей. Детей до трехлетнего возраста забирали и отправляли в детские дома.
СОЛОВЕЙ В НЕВОЛЕ НЕ ПОЕТ
Хана Мартинсон была педиатром, она первая женщина, которая организовала детскую поликлинику и молочную кухню для детей. Сохранилось стихотворение детей, которых она вылечила.
— Пианистка Ольга Гальперина также отбывала наказание здесь, она учила детей начальника игре на фортепиано. Когда попала в лагерь, она узнала о своей беременности и здесь родила первого ребенка — Георгия Каретникова. В прошлом году он посетил наш музей спустя 77 лет, чтобы в последний раз взглянуть на то место, где родился, — рассказывает гид.
Анна Енданова — самая последняя узница АЛЖИРа, работала помощником повара, ее муж Лев Енданов был следователем НКВД, расстрелян как враг народа, дети умерли в детских домах. В своих воспоминаниях она рассказывала, что всегда оставляла свой паек и делилась им с больными и беременными.
Одна из самых молодых осужденных женщин была старшая пионервожатая Очаковской средней школы Кунцевского района Московской области — 17-летняя кореянка Евгения Цой, которая мечтала поступить в педагогическое училище, но ее посчитали шпионкой и на 10 лет отправили отбывать наказание. После освобождения долгое время работала воспитателем в детских садах и учителем в школе.
Узница Лидия Русланова, советская эстрадная певица и заслуженная артистка РСФСР, была женой генерал-лейтенанта Владимира Крюкова. Она известна исполнением песен «Валенки» и «Катюша». После ареста мужа все имущество семьи было конфисковано, Лидию отправили в АЛЖИР. Здесь она провела около трех месяцев, после чего ее перевели в другой лагерь. По документам Русланова содержалась в одиночной камере. Из-за своего прямолинейного характера ее старались не держать в одном месте заключения. Как-то сотрудники НКВД попросили ее спеть, она ответила: «Соловей в неволе не поет».
ЧЕРНЫЙ ХЛЕБ
В музее можно заметить фигурки, сделанные из черного хлеба. Как объясняет экскурсовод, женщин кормили кашей и черным хлебом, который невозможно было есть. С помощью соли и воды из него лепили детские фигурки. Краски делали из цветов, зелени и овощей.
Не менее мрачно выглядит экспозиция с фотографиями детей. На стенах висят письма малышей в АЛЖИР, их стихи, которые они писали мамам в лагерь.
Рассказывают, что в детских домах, куда ссылались малыши узниц, смертность была очень высокой: умирали от голода, инфекционных болезней. Несмотря на возраст, они также были включены в список детей врагов народа. Например, в Осакаровском детском доме ежемесячно умирало около 50 детей. В зимний период их не хоронили из-за замерзшей земли, и тела детей складывали в большие бочки. В такой детдом попала и дочь казахского писателя Беимбета Майлина — Гульсум. Одна няня заметила, как девочка пошевелилась, и, поняв, что она жива, никому не сказав, забрала малышку себе. Позже, когда девочка выросла, рассказала, кто ее родители, после освобождения встретилась с семьей, рассказывает гид.
ПАМЯТЬ О ПРОШЛОМ
Иван Иванович Шарф по происхождению немец, был депортирован в Казахстан вместе со своей семьей, когда ему было всего три года. Его отца расстреляли, мать скончалась на лесоповале. Оставшегося без родителей Ивана приняла казахская семья, которая воспитала его как своего сына.
История АЛЖИРа — это неотъемлемая часть истории Казахстана. Прошлое не должно повториться. Люди должны знать правду о тех временах, чтобы избежать повторения тех ужасных событий, которые пережило целое поколение. Иван Иванович приложил все усилия, чтобы безымянное поле стало памятником. Он был одним из инициаторов создания в Малиновке памятника жертвам политических репрессий и издания «Книги памяти». Вместе с ним в проекте участвовали Любовь Дробот и Владимир Гринев. Усилия этих людей направлены на то, чтобы правда о трагических событиях прошлого не была забыта и служила напоминанием будущим поколениям.
